Илья Фишов (Атланта , Джорджия)
Не могу не написать о Зинаиде Алексеевне , хоть и не знал её настолько хорошо, как более близкие для неё люди. Я никогда не учился у неё, мне не доводилось очень часто присутствовать на её уроках, тем не менее , будучи её молодым и начинающим тогда коллегой и работая бок о бок, я сохранил в себе много воспоминаний о ней , много я знаю и по рассказам моей жены Жанны Фабер, которой всего один год довелось работать аккомпаниатором в классе Зинаиды Алексеевны. И если не пресловутые запреты прежней власти, то кто знает, сколько
лет бы ещё они могли проработать вместе... Тогда , будучи ещё студенткой, Жанна
Петровна ( а только так её называла Зинаида Алексеевна ) приобретала так необходимый опыт работы с учениками , пример преданности работе и ученикам, требовательности к ним. Очень много воспоминаний сохранила и она . Мы часто вспоминаем Зинаиду Алексеевну. Увы , не так давно вспоминая её, мы не могли предположить, что на утро, открыв электронную почту, мы обнаружим ужасную весть о её уходе.
Как сейчас помню, старшие курсы в институте, я работал в школе №1, учеников у меня было не много. У меня не было опыта и достаточного терпения для работы с ними. Но у меня были иллюстраторские часы. Я играл пьесы, иллюстрируя ученикам пианистам и мне приходилось перебегать из класса в класс , от педагога к педагогу. И очень часто меня ловила Зинаида Алексеевна ( Илья Зиновьевич , пойди, поиграй, а?), приводила в класс и просила проиллюстрировать пьесы и концерты её ученикам, что я делал с превеликим удовольствием. Вот тогда я видел горящие глаза Зинаиды Алексеевны и желание заставить её учеников играть в школе эти произведения так, как им их играл старшекурсник ВУЗа. Помню и бурные обсуждения, умение болеть за своих «детей». А ученики Зинаиды Алексеевны были для неё и её детьми. У неё был редкий талант быть не только педагогом-учителем. Она относилась к своим ученикам с настоящей прямо таки материнской заботой.
Она и похвалить и пожурить могла их покруче других педагогов . Все ученики отвечали ей огромной любовью, серьёзностью отношения к своему не по-детски сознательному занятию музыкой, ну и конечно те, кто не были готовы достаточно хорошо к предстоящим урокам, побаивались, зная прекрасно, что «разнос» будет адекватен любви. Они знали, что за этим последует добрая улыбка, что-то обязательно будет одобрено и после этого снова захочется заниматься и не приносить огорчений учителю. С коллегами Зинаида Алексеевна всегда была честна и открыта, всегда готова поделиться нотами, советом или обменяться мнениями. Она никогда не замыкалась в себе и если чувствовала, что ей хочется помочь ученику ещё больше, чем может она сама, она приводила учеников в училище и показывала Зиновию Наумовичу или педагогам Института , понимая, что те из них, кто хочет связать жизнь с музыкой, должны получить совет тех, у кого они продолжат дальнейшее обучение. Так в дальнейшем «отдавая» своих «детей» для последующего обучения, она всегда интересовалась их дальнейшей судьбой.
Мне удалось побывать с сыном во Владивостоке в 2000 году. Я конечно знал, что я зайду в школу. Я увидел Зинаиду Алексеевну. Мы встретились как старые добрые друзья. Время было тяжёлое и глаза Зинаиды Алексеевны были те же, но с налётом какой-то грусти и усталости. Я тогда подарил привезённый специально для Зинаиды Алексеевны диск с записанными Ицхааком Перельманом
детскими концертами для скрипки. Мне как-то очень хотелось сделать для неё хоть что-то приятное.
Вот и всё. Остались только воспоминания о добром и хорошем человеке, который у многих оставил неизгладимый след в памяти и сердцах.
Илья Фишов
5 февраля 2012 г.
Атланта , Джорджия
лет бы ещё они могли проработать вместе... Тогда , будучи ещё студенткой, Жанна
Петровна ( а только так её называла Зинаида Алексеевна ) приобретала так необходимый опыт работы с учениками , пример преданности работе и ученикам, требовательности к ним. Очень много воспоминаний сохранила и она . Мы часто вспоминаем Зинаиду Алексеевну. Увы , не так давно вспоминая её, мы не могли предположить, что на утро, открыв электронную почту, мы обнаружим ужасную весть о её уходе.
Как сейчас помню, старшие курсы в институте, я работал в школе №1, учеников у меня было не много. У меня не было опыта и достаточного терпения для работы с ними. Но у меня были иллюстраторские часы. Я играл пьесы, иллюстрируя ученикам пианистам и мне приходилось перебегать из класса в класс , от педагога к педагогу. И очень часто меня ловила Зинаида Алексеевна ( Илья Зиновьевич , пойди, поиграй, а?), приводила в класс и просила проиллюстрировать пьесы и концерты её ученикам, что я делал с превеликим удовольствием. Вот тогда я видел горящие глаза Зинаиды Алексеевны и желание заставить её учеников играть в школе эти произведения так, как им их играл старшекурсник ВУЗа. Помню и бурные обсуждения, умение болеть за своих «детей». А ученики Зинаиды Алексеевны были для неё и её детьми. У неё был редкий талант быть не только педагогом-учителем. Она относилась к своим ученикам с настоящей прямо таки материнской заботой.
Она и похвалить и пожурить могла их покруче других педагогов . Все ученики отвечали ей огромной любовью, серьёзностью отношения к своему не по-детски сознательному занятию музыкой, ну и конечно те, кто не были готовы достаточно хорошо к предстоящим урокам, побаивались, зная прекрасно, что «разнос» будет адекватен любви. Они знали, что за этим последует добрая улыбка, что-то обязательно будет одобрено и после этого снова захочется заниматься и не приносить огорчений учителю. С коллегами Зинаида Алексеевна всегда была честна и открыта, всегда готова поделиться нотами, советом или обменяться мнениями. Она никогда не замыкалась в себе и если чувствовала, что ей хочется помочь ученику ещё больше, чем может она сама, она приводила учеников в училище и показывала Зиновию Наумовичу или педагогам Института , понимая, что те из них, кто хочет связать жизнь с музыкой, должны получить совет тех, у кого они продолжат дальнейшее обучение. Так в дальнейшем «отдавая» своих «детей» для последующего обучения, она всегда интересовалась их дальнейшей судьбой.
Мне удалось побывать с сыном во Владивостоке в 2000 году. Я конечно знал, что я зайду в школу. Я увидел Зинаиду Алексеевну. Мы встретились как старые добрые друзья. Время было тяжёлое и глаза Зинаиды Алексеевны были те же, но с налётом какой-то грусти и усталости. Я тогда подарил привезённый специально для Зинаиды Алексеевны диск с записанными Ицхааком Перельманом
детскими концертами для скрипки. Мне как-то очень хотелось сделать для неё хоть что-то приятное.
Вот и всё. Остались только воспоминания о добром и хорошем человеке, который у многих оставил неизгладимый след в памяти и сердцах.
Илья Фишов
5 февраля 2012 г.
Атланта , Джорджия